Жизнестойкость, временная перспектива и ведущий тип пищевого поведения у женщин с разным отношением к прошлому опыту

Введение. Актуальность исследования обусловлена неоднозначностью и чрезвычайной событийной наполненностью настоящего времени, а также отсутствием возможности долгосрочного планирования. Личность стоит перед необходимостью быстрой адаптации к новым условиям, увеличения уровня жизнестойкости, а также сохранения психического и физического благополучия. Пищевое поведение – важный компонент сохранения здоровья личности, а различные его нарушения отражают общие сбои в функционировании личности. Так, исследование взаимосвязи жизнестойкости, временной перспективы и пищевого поведения у женщин поможет расширить представления о возможностях адаптации личности к изменяющимся условиям среды.

Цель. Исследование взаимосвязи жизнестойкости, временной перспективы и ведущего типа пищевого поведения у женщин с разным отношением к прошлому опыту.

Материалы и методы. В исследовании применяется «Тест жизнестойкости» С. Мадди, «Опросник временной перспективы» Ф. Зимбардо, «Голландский опросник пищевого поведения» Т. Ван Стриен. Статистический анализ полученных данных проводился с использованием непараметрического U-критерия Манна-Уитни для сравнения двух независимых выборок, а также коэффициента ранговой корреляции r-Спирмена.

Результаты исследования. Женщины с низким уровнем негативного прошлого продемонстрировали значения выше по шкалам «вовлеченность», «контроль», «принятие риска», «будущее», «позитивное прошлое». Женщины с высоким уровнем негативного прошлого продемонстрировали значения выше по шкалам «негативное прошлое», «гедонистическое настоящее», «фаталистическое настоящее», «эмоциогенное», «экстернальное», «ограничительное» пищевое поведение. Корреляционный анализ позволил выделить два симптомокомплекса. Первый показывает, что восприятие своей жизни как неподдающейся контролю, связано со снижением жизнестойкости в целом. Второй демонстрирует, что чрезмерный прием пищи в ответ на внешние стимулы является показателем общего восприятия неуправляемости собственной жизни и строится вокруг параметра «экстернальное пищевое поведение».

Обсуждение результатов. Выявлено, что женщинам с высоким уровнем негативного прошлого свойственны установки на веру в судьбу, получение удовольствия в настоящем, они меньше вовлечены в профессиональную деятельность и не готовы идти на риск. Также показатели эмоциогенного, экстернального и ограничительного пищевого поведения в этой группе достоверно выше. При низком уровне негативного отношения к прошлому опыту отмечается большая ресурсность в плане жизнестойкости, уверенность в способности управлять событиями своей жизни и устремленность в будущее.

1. Авдулова, Т. П., и Антоникова, А. И. (2023). Особенности личности и временной перспективы у подростков с расстройствами пищевого поведения. Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование», 4, 103–121. https://doi.org/10.28995/2073-6398-2023-4-103-121

2. Берковская, М. А., Тарасенко, А. А., Фадеев, В. В., и Гурова, О. Ю. (2020). Алекситимия и ее связь с расстройствами пищевого поведения и ожирением. Проблемы эндокринологии, 66(2), 42–48.

3. Валиева, Д. Ж. (2023). Психологические аспекты нарушения пищевого поведения. Скиф. Вопросы студенческой науки, 1(77), 425–430.

4. Ермакова, Е. С. (2021). Совладающее поведение, жизнестойкость, стрессоустойчивость и депрессия студентов вуза. Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина, 2, 142–159.

5. Ермакова, Н. Г., Кораблина, Е. П., и Туктарова, А. А. (2024). Психологические предпосылки формирования нарушений пищевого поведения у женщин с избыточной массой тела. Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, 211, 190–202. https://doi.org/10.33910/1992-6464-2024-211-190-202

6. Желонкин, Н. А., и Барабанов, Р. Е. (2023). Тревожность и образ тела у молодых людей с разной степенью склонности к нарушению пищевого поведения. Вестник Московского информационно-технологического университета – Московского архитектурно-строительного института, 1, 150–161. https://doi.org/10.52470/2619046X_2022_4_150

7. Кучерявенко, И. А., Гринёва, О. И., и Еголаева, Е. С. (2023). Феномен жизнестойкости в психологической науке. Проблемы современного педагогического образования, 79‒2, 429–432.

8. Постникова, М. И., Пищик, В. И., Сиврикова, Н. В., и Микляева, А. В. (2024). Жизнестойкость личности и факторы «Большой пятерки». Национальный психологический журнал, 19(2), 121–130. https://doi.org/10.11621/npj.2024.0210

9. Леонтьев, Д. А., и Рассказова, Е. И. (2006). Тест жизнестойкости. Смысл.

10. Рассказова, Е. И., и Леонтьев, Д. А. (2011). Жизнестойкость как составляющая личностного потенциала. Сборник: Личностный потенциал: структура и диагностика. Смысл.

11. Селезнева, Ю. В., Комерова, Н. Е., и Тарасова, А. Ю. (2024). Жизнестойкость и отношение ко времени как личностные ресурсы саморегуляции. Российский психологический журнал, 21(3), 75–91. https://doi.org/10.21702/rpj.2024.3.5

12. Сырцова, А., Е. Соколова, Т., и Митина, О. В. (2008). Адаптация опросника временной перспективы личности Ф. Зимбардо. Психологический журнал, 26(3), 101–109.

13. Труфанова, О. К. (2018). Психологические факторы нарушений пищевого поведения. Инновационная наука: Психология, Педагогика, Дефектология, 1(2), 56–67.

14. Barnhart, W. R., Kalantzis, M., Gaggiano, С., & Braden, A. L. (2024). The relation between questionnaire-measured self-reported emotional eating and disordered eating behaviors: A meta-analysis of nearly three decades of research. Appetite, 198, 107343. https://doi.org/10.1016/j.appet.2024.107343

15. Bray, B., Sadowski, A., Bray, C., Bradley, R., & Zwickey, H. (2023). Clinical aspects of binge eating disorder: A cross-sectional mixed-methods study of binge eating disorder experts’ perspectives. Frontiers in Psychiatry, 13, 1087165. https://doi.org/10.3389/fpsyt.2022.1087165

16. Davis, P. A., Trotter, M., Åström, E., & Rönnlund, M. (2024). Balancing time for health behaviors: associations of time perspective with physical activity and weight management in older adults. American Journal of Health Promotion, 38(7), 960–969. https://doi.org/10.1177/08901171241242546

17. Simon, E., Zsidó, A. N., Birkás, B., G. B., & Csathó, Á. (2022). Negative time perspective predicts the self-perceived affective and physical components of pain independently from depression, anxiety, and early life circumstances. Acta Psychologica, 224, 103536. https://doi.org/10.1016/j.actpsy.2022.103536

18. Hall, P. A., Fong, G. T., & Sansone, G. (2014). Time perspective as a predictor of healthy behaviors and disease-mediating states. In M. Stolarski, N. Fieulaine, W. van Beek (Eds.) Time Perspective Theory; Review, research and application: essays in honor of Philip G. Zimbardo (pp. 339–352). Springer, Cham. https://doi.org/10.1007/978-3-319-07368-2_22

19. Van Strien, T., Frijters, J. E. R., Bergers, G. P. A., & Defares, P. B. (1986). The Dutch Eating Behavior Questionnaire (DEBQ) for assessment of restrained, emotional, and external eating behavior. Eating Disorders, 5(2), 295–315.

20. Wiss, D. A., & Avena, N. M. (2020). Food addiction, binge eating, and the role of dietary restraint: converging evidence from animal and human studies. In G. Frank, L. Berner (Eds.) Binge Eating (pp. 193–209). Springer, Cham. https://doi.org/10.1007/978-3-030-43562-2_14