Влияние национальной идентичности и коллективной виктимности на восприятие южнокорейцами трехстороннего сотрудничества

Введение. Взаимная близость между гражданами трех стран - Южной Кореи, Японии и Китая - по-прежнему находится на низком уровне. Чтобы способствовать трехстороннему сотрудничеству, важно понять, как общественность относится к сотрудничеству.
Цель исследования - изучить, как психологические факторы национальной идентификации и коллективной виктимности влияют на восприятие и отношение корейцев к Китаю и Японии.
Материалы и методы. Опрос 320 участников корейской национальности проводился с помощью онлайн-анкеты для измерения национальной идентификации, коллективной виктимности, воспринимаемых социальных норм и предпочтений в отношении международной политики.
Результаты. Описательная статистика показывает, что, хотя большинство корейцев воспринимают антикитайские и антияпонские настроения как социальную норму, участники на личном уровне относятся к ним более позитивно. Кроме того, участники с более низкой степенью национальной идентификации и коллективной виктимности демонстрировали более позитивное отношение к китайцам и японцам и отдавали большее предпочтение дипломатической политике перед военной.
Обсуждение. Полученные данные подчеркивают сложность межгрупповых отношений в трехстороннем контексте. Несмотря на широко распространенные представления о враждебности по отношению к китайцам и японцам, индивидуальное отношение показывает, что многие корейцы открыты к установлению дружеских отношений через эти национальные границы. Такое расхождение говорит о несоответствии между воспринимаемыми социальными нормами и личными убеждениями, подчеркивая потенциал для улучшения межличностных отношений с помощью целенаправленных инициатив. Содействие позитивному взаимодействию между людьми может способствовать более широкому принятию и ослаблению эмоциональных призывов национализма, которые приводят к парохиальному отношению и соответствию социальным нормам, поддерживающим враждебность. Как показало постконфликтное примирение в Германии, структурированные социальные и культурные обмены, подкрепленные правовой базой, могут создать благоприятную среду для мира и сотрудничества. Хотя Секретариат трехстороннего сотрудничества добился успехов в улучшении дипломатических отношений, необходимы постоянные усилия как на индивидуальном, так и на общественном уровне. Расширение взаимодействия и обменов между гражданами Южной Кореи, Японии и Китая может уменьшить предрассудки и способствовать сотрудничеству, что в итоге приведет к более гармоничным трехсторонним отношениям.

1. Ahn, D. (2019). A study on the individualization in Korean society and its direction of overcoming: focusing on the human being’s views of j. S. Mill and e. Durkheim. Journal of the Humanities, 89, 285–312. https://doi.org/10.21211/jhum.89.9

2. Ajzen, I. (1991). The theory of planned behavior. Organizational Behavior and Human Decision Processes, 50(2), 179–211. https://doi.org/10.1016/0749-5978(91)90020-t

3. Bar-Tal, D. (2003). Collective memory of physical violence: its contribution to the culture of violence. In E. Cairns & M. D. Roe (Eds.) The role of memory in ethnic conflict. Ethnic and intercommunity conflict series (pp. 77–93). Palgrave Macmillan. https://doi.org/10.1057/9781403919823_5

4. Baumeister, R. F., & Hastings, S. (1997). Distortions of collective memory: how groups flatter and deceive themselves. In J. W. Pennebaker, D. Paez, & B. Rimé (Eds.), Collective Memory of Political Events: Social Psychological Perspectives (pp. 277–293). Lawrence Erlbaum Associates, Inc.

5. Cho, Y. (2021). Convention wisdom that Koreans hate Japan the most is ought to break...20s and 30s claim China is worse. Hankookilbo.

6. Choi, E. (2018). A study on perception gap in conflict matters between korea and japan through national identity. The Journal of Asiatic Studies, 61(4), 227–258. https://doi.org/10.31930/jas.2018.12.61.4.227

7. Diomin, А. N., & Stepanova, А. V. (2023). Attitude towards the speed of social processes: development of a new inventory and assessment of its validity. Russian Psychological Journal, 20(2), 41–57, https://doi.org/10.21702/rpj.2023.2.3

8. Feshchenko, E. M., Golubeva, G. F., Spasennikov, V. V., & Khangaldyan, A. A. (2024). Meaning-in-life orientations in adolescents with different cultural and ethnic characteristics. Russian Psychological Journal, 21(2), 133–150. https://doi.org/10.21702/rpj.2024.2.8

9. Festinger, L. (1954). A theory of social comparison processes. Human Relations, 7(2), 117–140. https://doi.org/10.1177/001872675400700202

10. Hogg, M. A., & Hains, S. C. (1996). Intergroup relations and group solidarity: Effects of group identification and social beliefs on depersonalized attraction. Journal of Personality and Social Psychology, 70(2), 295–309. https://doi.org/10.1037/0022-3514.70.2.295

11. Khotinets, V. Yu., Kozhevnikova, O. V., & Baranova, N. A. (2022). Congruence of the real and favored organizational culture of a modern regional company: value predictors. Russian Psychological Journal, 19(3), 232–245. https://doi.org/10.21702/rpj.2022.3.15

12. Kim, H. (2016). A qualitative study on contact experiences between north Korean defectors and south Koreans. Korean Journal of Counseling and Psychotherapy, 28(2), 529–562.

13. Kim, J., Kang, C., & Han, G. (2021). Koreans’ perception on diplomacy and security: Asan annual survey results from 2010 to 2020. The Asan Institute for Policy Studies.

14. Kwon, H. (2018). Improvement means of cooperation and legal system in social and cultural domain for the social integration between south and north Korea – a comparative study with the case of Germany (Vol. 18–19-1). Korea Legislation Research Institute.

15. Kim, D. (2021). The legal characteristics and the means for effective implementation of inter-Korean agreements. Unification & Law, 45, 76–105. https://doi.org/10.36514/unilaw.2021..45.76

16. Kim, D., & Lim, J. (2024). Psychological assessment of south Koreans’ perception on unification laws: how legal psychology impacts perspectives on Korean unification policies. Russian Psychological Journal, 21(2), 6-21. https://doi.org/10.21702/rpj.2024.2.1

17. Lynch, O., & Joyce, C. (2018). Functions of collective victimhood. International Review of Victimology, 24(2), 183–197. https://doi.org/10.1177/0269758018758396

18. Park, J. (2009). Nationalism discourse and the narrative of ‘excluded within’: reanalyzing the controversies surrounding the ‘overseas Korean act’ and ‘regionalism’. The Institute for Peace and Unification Studies, Seoul National University.

19. Prentice, D. A., & Miller, D. T. (1993). Pluralistic ignorance and alcohol use on campus: some consequences of misperceiving the social norm. Journal of Personality and Social Psychology, 64(2), 243–256. https://doi.org/10.1037/0022-3514.64.2.243

20. Noor, M., Vollhardt, J. R., Mari, S., & Nadler, A. (2017). The social psychology of collective victimhood. European Journal of Social Psychology, 47(2), 121–134. https://doi.org/10.1002/ejsp.2300.

21. Schori-Eyal, N., Halperin, E., & Bar-Tal, D. (2014). Three layers of collective victimhood: effects of multileveled victimhood on intergroup conflicts in the Israeli–Arab context. Journal of Applied Social Psychology, 44(12), 778–794. https://doi.org/10.1111/jasp.12268

22. Tajfel, H., & Turner, J. C. (2004). The social identity theory of intergroup behavior. Political Psychology, 276–293. https://doi.org/10.4324/9780203505984-16

23. Vollhardt, J. R., Nair, R., & Tropp, L. R. (2016). Inclusive victim consciousness predicts minority group members’ support for refugees and immigrants. Journal of Applied Social Psychology, 46(6), 354–368. https://doi.org/10.1111/jasp.12368